Мобилизационная экономика в ссср. Мобилизационная готовность экономики. При каких условиях реализуется программа

Регулирование вопросов, связанных с формированием и порядком использования государственного резерва и мобилизационного резерва Российской Федерации, регламентируется Федеральным законом от 26 февраля 1997 г.

№ 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке и мобилизации в Российской Федерации» и Федеральным законом от 29 декабря 1994 г. № 79-ФЗ «О государственном материальном резерве».

Под мобилизационной подготовкой понимается комплекс мероприятий, проводимых в мирное время, по заблаговременной подготовке экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, подготовке органов государственной власти, органов местного самоуправления и организаций, подготовке Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и создаваемых на военное время в соответствии с Федеральным законом от 31 мая 1996 г. № 61-ФЗ «Об обороне» специальных формирований к обеспечению защиты государства от вооруженного нападения и удовлетворению потребностей государства и нужд населения в военное время.

Под мобилизацией понимается комплекс мероприятий по переводу экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, переводу органов государственной власти, органов местного самоуправления и организаций на работу в условиях военного

времени, переводу Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований на организацию и состав военного времени.

К числу основных принципов мобилизационной подготовки и мобилизации относятся, в частности, следующие:

Разработка мобилизационных планов экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, мобилизационных планов Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований (далее - мобилизационные планы);

Подготовка экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, подготовка организаций к работе в период мобилизации и в военное время;

Проведение мероприятий по переводу экономики Российской Федерации, экономики субъектов Российской Федерации и экономики муниципальных образований, переводу организаций на работу в условиях военного времени;

Создание, развитие и сохранение мобилизационных мощностей и объектов для производства продукции, необходимой для удовлетворения потребностей государства, Вооруженных сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований и нужд населения в военное время;

Создание, накопление, сохранение и обновление запасов материальных ценностей мобилизационного и государственного резервов, неснижаемых запасов продовольственных товаров и нефтепродуктов;

Создание и сохранение страхового фонда документации на вооружение и военную технику, важнейшую гражданскую продукцию, объекты повышенного риска, системы жизнеобеспечения населения и объекты, являющиеся национальным достоянием, и др.

В период мобилизационной подготовки и мобилизации Правительство Российской Федерации наделяется рядом дополнительных функций, в частности:

Определяет порядок заключения договоров (контрактов) о выполнении организациями мобилизационных заданий (заказов) и об обеспечении указанных заданий (заказов) материально-техническими ресурсами;

Определяет порядок и источники финансирования мероприятий по мобилизационной подготовке и мобилизации;

Решает в пределах своих полномочий вопросы об ассигнованиях на мобилизационную подготовку и мобилизацию из федерального бюджета и о предоставлении льгот организациям, имеющим мобилизационные задания (заказы);

Определяет порядок создания, накопления, сохранения, обновления и использования мобилизационных запасов, материальных ценностей мобилизационного и государственного резервов, неснижаемых запасов продовольственных товаров и нефтепродуктов;

Определяет порядок создания, сохранения и использования страхового фонда документации на вооружение и военную технику, важнейшую гражданскую продукцию, объекты повышенного риска, системы жизнеобеспечения населения и объекты, являющиеся национальным достоянием и др.

Федеральные органы и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления в период мобилизационной подготовки и мобилизации в пределах своих полномочий заключают договоры (контракты) о выполнении мобилизационных заданий (заказов) с предприятиями, деятельность которых связана с деятельностью указанных органов или которые находятся в сфере их ведения.

В случае несостоятельности (банкротства) предприятий, имеющих мобилизационные задания (заказы), федеральные органы и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления в пределах своих полномочий принимают меры по передаче этих заданий (заказов) другим предприятиям, деятельность которых связана с деятельностью указанных органов или которые находятся в сфере их ведения.

В период мобилизационной подготовки и мобилизации предприятия не вправе отказываться от заключения договоров (контрактов) о выполнении мобилизационных заданий (заказов) в целях обеспечения обороны страны и безопасности государства, если с учетом мобилизационного развертывания производства их возможности позволяют выполнить эти мобилизационные задания (заказы). Возмещение государством убытков, понесенных предприятиями в связи с выполнением ими мобилизационных заданий (заказов), осуществляется в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

Финансирование мобилизационной подготовки осуществляется за счет средств федерального бюджета, средств бюджетов субъектов Российской Федерации, средств местных бюджетов и средств организаций.

Энциклопедичный YouTube

1 / 3

✪ Выступление Германа Грефа на Инвестиционном форуме "Россия зовет!"

✪ Вассерман - О мобилизационной экономике, военных успехах Новороссии и российской промышленности

✪ Никита Кричевский - Ода русскому человеку. Часть 1.

Субтитры

Варианты определения

«Тип экономических отношений, при которых все ресурсы страны направляются на одну или несколько приоритетных целей в ущерб другим отраслям, что нарушает гармоничность развития страны» .

«Экономическая деятельность, которая позволяет обеспечить максимально полное использование имеющихся производственных ресурсов».

«Антикризисная экономика, связанная с чрезвычайными обстоятельствами» .

История понятия

В научный оборот понятие мобилизационной экономики ввёл известный экономист, представитель кейнсианства Сеймур Харрис в работе «Инфляция и антиинфляционная политика американских штатов» . В СССР термин вошёл в научный лексикон в конце 1950-х годов.

Признаки

1. Наличие угрозы существованию общества как целостной системы и её осознание руководителями государства .
2. Постановка руководителями государства цели, заключающейся в устранении этой угрозы или противодействии ей.
3. Разработка государственного плана или программы достижения поставленной цели.
4. Организация соответствующими государственными органами действий по мобилизации ресурсов страны, необходимых для выполнения плана или программы.

Принципы

1. Принцип главного звена. Он предполагает концентрацию ресурсов в том звене экономической системы, от которой зависит успех противодействия нависшей над системой угрозе, в том числе за счёт их изъятия из других менее важных, с точки зрения достижения поставленной цели, звеньев экономики.

2. Принцип достижения цели любой ценой и преимущественное использование в этой связи неэкономических методов воздействия на тех, от кого зависит достижение цели.

3. Принцип командности. Он предполагает то, что все субъекты экономики представляют собой единую команду, совместно решающую общую задачу.

4. Принцип дискретности. Мобилизационность не может быть постоянно существующим явлением. Если достижение поставленной цели затянулось во времени, то неизбежно ослабление мобилизационности, в силу возникновения у вовлеченных в неё людей определенной усталости.

5. Принцип сознательности. Необходимость мобилизационности и связанных с ней жертв ради противодействия нависшей над системой угрозе должна осознаваться вовлеченными в неё субъектами. В этом случае данный принцип способен противодействовать предыдущему, и мобилизационность в обществе может поддерживаться относительно долго.

Примеры

Традиционно практику мобилизационной экономики ассоциируют с XX веком, когда возникают «тотальные войны» и государству необходимо задействовать весь имеющийся потенциал. Но и в более ранние периоды можно найти похожие примеры.

В ходе Тридцатилетней войны 1618-1648 гг. передовые голландские методы ведения войны и импортные технологии военного производства активно осваивались обеими воюющими сторонами с помощью приглашенных специалистов. Экономическая модернизация в странах европейской «полупериферии» XVII-XVIII вв. (Швеция, Пруссия, Россия и др.), фактически, была инициирована «военными революциями»: стремление этой группы стран не отстать от Западной Европы в наращивании военных возможностей и вопросах военных технологий сообщало сильнейший толчок развитию передовых форм военного производства, которые затем распространяли своё влияние на другие смежные отрасли, вовлечённые в оснащение и снабжение вооружённых сил .
Большинство крупных предприятий, созданных в России в период петровских реформ (первая четверть XVIII в.), производили продукцию, так или иначе связанную с военными потребностями государства (железо, вооружение, порох, парусина, сукно и т. п.), вводилась повсеместная чрезвычайная

Вряд ли имеет смысл доказывать, что Россия в очередной раз стоит на перепутье. Осложнение геополитической ситуации ставит очень остро вопрос выживания страны: либо Россия за 2–3 года налаживает масштабное импортозамещение и «раскручивает» внутренне производство, либо она окончательно скатывается в разряд зависимых и недоразвитых государств. На этот вызов необходимо адекватно реагировать.

Вряд ли имеет смысл доказывать, что Россия в очередной раз стоит на перепутье. Осложнение геополитической ситуации ставит очень остро вопрос выживания страны: либо Россия за 2-3 года налаживает масштабное импортозамещение и «раскручивает» внутренне производство, либо она окончательно скатывается в разряд зависимых и недоразвитых государств. На этот вызов необходимо адекватно реагировать. Однако реакция правительства страны пока далека от той, которую можно было бы признать по-настоящему конструктивной. Отсюда вытекает необходимость регулятивной альтернативы, которая могла бы в более полной мере учесть своеобразие нынешнего момента российской истории.

Старая риторика в новых условиях

Главная проблема нынешнего периода состоит в том, чтобы правильно определить, какие именно предприятия что конкретно и в каком количестве будут производить для того, чтобы страна смогла освободиться от импорта. Без этого запустить нужное производство невозможно. Между тем «Основные направления деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2018 года», утвержденные Председателем Правительства Российской Федерации Д.Медведевым 14 мая 2015 года, по-прежнему не предусматривают конкретных мер по стимулированию импортозамещения. Фактически идеология и риторика Правительства РФ остались прежними - предполагается создать комфортные условия для производства, и оно само вырастет. Но при этом не понятно, где оно вырастет, в каких отраслях и в каком объеме. Однако это принципиальная ошибка - само производство в нынешних условиях не вырастет; его надо целевым образом выращивать . А такое возможно только в рамках особой организационной модели развития - мобилизационной экономики .

Большая часть мер по созданию внутреннего производства грешит неконкретностью. Например, Правительство РФ обещает реализовать «дорожные карты» развития приоритетных межотраслевых технологий - композиционные материалы, технологии нанофотоники, биотехнологии, информационные технологии и т.д.; важную роль в этом будут играть созданные технологические платформы. При этом игнорируется тот факт, что в странах Европы уже отказываются от не оправдавших себя технологических платформ, а главное, не называются субъекты, которые будут использовать нанофотонику, биотехнологии и т.п. технологические новинки. Более того, не ясно, есть вообще в стране предприятия, которые способны встроиться в такого рода «дорожные карты».

Не учтены властями и основные принципы институциональных преобразований в условиях кризиса, а именно - высокая скорость принятия эффективных решений, их оперативная реализация, жесткий контроль и неотвратимость персональной ответственности. Несмотря на кризис, порядок работы Правительства РФ и федеральных органов исполнительной власти остается неизменным. В контексте сказанного надо сказать, что федеральная власть сделало стратегическую ошибку, выбрав малый и средний бизнес в качестве главного драйвера новой модели экономического роста. По всем признакам экспортный потенциал малого и среднего бизнеса близок к нулю, а его импортозамещающие возможности просто не известны.

Сегодня в научной литературе развернулась большая дискуссия о специфике кризиса 2014 г. Видными идеологами нынешней либеральной политики российского правительства являются Владимир Мау и Алексей Улюкаев, которые в своих статьях подробно раскрывает специфику современного кризиса . Однако ими игнорируется его главная особенность, которая состоит в том, что нынешний кризис является первым классическим капиталистическим кризисом новой России, для которого характерно перепроизводство по всем основным товарным позициям за исключением импортных продуктов. С таким кризисом руководство страны еще не сталкивалось и бороться с ним не умеет. В сложившейся ситуации регулятор должен переходить от реактивной политики к проактивной стратегии, опирающейся на известный закон Ж.-Б.Сэя - предложение порождает свой собственный спрос. Иначе говоря, надо налаживать новое, нужное стране производство товаров, которые, появившись на прилавках магазинов, активизируют покупательную активность населения. Так происходит всегда во время капиталистических кризисов - в такие моменты спрос отсутствует, а потому он не может породить соответствующего предложения; ждать лучших времен можно сколько угодно.

Несмотря на изменившуюся ситуацию, правительство продолжает линию на дальнейшую либерализацию экономики и устраняется от активного вмешательства в хозяйственную жизнь.

Экономическая политика в России: от пузыря к пузырю

Все прошедшие годы страна и народ находились под прессом неадекватных регулятивных экспериментов со стороны властей. Главная ошибка большинства решений, принимаемых регулятором, связана с доминированием идеологии либертарианства. Постоянные попытки «освободить» рынок от контроля со стороны центральных органов власти, в конечном счете, приводили к отраслевым кризисам и необходимости слишком большого государственного вмешательства в хозяйственную жизнь страны. Тем самым либеральная идеология на протяжении многих лет порождала локальные кризисы и неритмичное государственное регулирование .

Типичным примером неудачных либеральных экспериментов служит реформа высшего образования, которая до 2008 года основывалась на либеральной идеологии с ее ошибочной целью достижения рыночного равновесия. В результате к 2008 году в стране надулся образовательный пузырь - с 1990 по 2008 гг. численность профессорско-преподавательского состава вузов увеличилась в 1,9 раза, число вузов - в 2,2 раза, а численность студентов - в 2,7 раза. За это же время численность занятых в стране уменьшилась на 6%, численность населения - на 3,3%, а число школьников - на 32%. Тем самым высшая школа полностью оторвалась от реальной экономики, конечным результатом чего стал бюджетный кризис отрасли. Начавшееся с 2008 г. сжатие численности персонала вузов привело к высвобождению за 2007-2012 гг. 80 тыс. преподавателей. Тем самым на первом этапе развития отрасли имело место масштабное дерегулирование , которое и привело к надуванию образовательного пузыря, а на втором - гиперрегулирование , принявшее в 2014 г. характер обвала отрасли. Не удивительно, что такие процессы нанесли непоправимый урон качеству российского образования.

Параллельно в стране проявляют себя циклические диспропорции в профессиональной структуре кадров. Так, к началу 90-х годов в России доля инженеров в суммарной численности занятых в 3,5 раза превышала аналогичный показатель в США. Данный перекос вызвал стихийную «социализацию» образования, когда даже технические вузы начали готовить экономистов, юристов и управленцев. К настоящему моменту этот процесс достиг своего предела, в связи с чем снова запущен маховик «инженеризации» образования. И это на фоне того, что в стране нет фабрик и заводов, которые могли бы принять этих специалистов, нет конкретных планов по развитию промышленной сферы, в связи с чем уже сейчас можно констатировать, что многих сегодняшних студентов-инженеров в будущем ждет хроническая безработица.

Аналогичный процесс развития был зафиксирован и в сфере ипотеки. Еще 10 лет назад в России не удавалось запустить ипотечные механизмы, а соответствующий кредитный рынок фактически был парализован. Бесконечные попытки «разогреть» этот рынок привели к тому, что за 2008-2014 гг. число выданных ипотечных кредитов выросло в 2,6 раза, объем ипотечных кредитов - в 2,9 раза, а задолженность по ипотечным кредитам - в 3,2 раза. Тем самым всего за 6 лет рассматриваемый рынок вырос примерно в 3 раза; рост выданных в 2013 и 2014 гг. кредитов увеличивался на 31 и 30% соответственно, охватив к 2015 году более 1 млн. жителей страны. Результатом развития подобных тенденций явилось надувание ипотечного пузыря со всеми вытекающими отсюда последствиями - к 2015 году в условиях кризиса многие клиенты банков оказались неплатежеспособными. Такой результат стал прямым следствием либеральной политики в отношении валютных ипотечных кредитов. Так, в 2008 г. только 1,6% рублевых ипотечных кредитов оказывались в разряде просроченных, тогда как по валютным займам соответствующая цифра составляла 35,7%. В 2014 г. данные пропорции только усугубились, приведя к отказу от валютного кредитования ипотечных программ. Однако охлаждение рынка спровоцировало новую волну по поддержке активности заемщиков - в 2015 г. Правительство РФ решило выделить бюджетные средств в размере 20 млрд. руб. на субсидирование ставок по ипотеке. Тем самым бюджетные деньги расходуются на инициирование очередного витка ипотечного пузыря.

Подобных примеров можно привести великое множество. Такое «засилье» российской экономики отраслевыми «пузырями», надувание и сдувание которых почти не контролируется, приводит к росту хаотичности всех экономических и социальных процессов.

Новая мальтузианская ловушка как главная угроза

Построение экономики России на базе разрушенного социалистического строя привело к тому, что страна попала в специфический режим развития, который можно назвать «новой мальтузианской ловушкой », когда на фоне архаичного производства и растущего душевого дохода не удается создать стимулы и возможности к внедрению новых технологий. До сих пор технологическое отставание остается самой острой проблемой российской экономики. Наметившийся с 2000-го года рост производства был однобоким и неустойчивым, будучи полностью детерминирован состоянием нефтегазового сектора. Мировая история показывает, что человечество находилось в тисках мальтузианской ловушки около 10 тысяч лет с времен неолита. Попав в такое состояние, страна рискует надолго, если не навсегда, остаться в неэффективном состоянии со всеми вытекающими отсюда последствиями. В этом состоит главная опасность установившегося воспроизводственного режима.

Мировой опыт показывает, что выйти из мальтузианской ловушки Великобритании и другим передовым странам Европы удалось благодаря проведению в жизнь жесткой либеральной модели развития, что явилось основанием для применения этого идеологического и теоретического шаблона к России. Однако такая механистичная экстраполяция является не просто неправомерной, но и в корне ошибочной.

Разница между новой мальтузианской ловушкой, в которой оказалась Россия, и классической мальтузианской ловушкой состоит в разном состоянии рынков труда и капитала (напомним, что суть мальтузианской ловушки, получившей свое название по имени Томаса Мальтуса, состоит в том, что любые технологические нововведения, ведущие к росту эффективности производства и уровню жизни населения, ведут к росту рождаемости и тем самым аннулируют достигнутое улучшение ситуации). Если Великобритания и страны Западной Европы в колониальный период получили возможность разгружать свои рынки труда за счет вывоза избыточной рабочей силы в колонии на фоне огромных прибылей и их аккумулирования внутри метрополий, то Россия сегодня не может избавиться от «лишних» рабочих рук на фоне постоянного катастрофического оттока капитала за пределы страны. Иными словами, выход из классической мальтузианской ловушки произошел в условиях закрытого (для вывоза) рынка капитала и открытого (для вывоза) рынка труда. В России наблюдается полная инверсия ситуации - открытый для вывоза рынок капитала и закрытый для массового вывоза рабочей силы рынок труда. Фактически речь идет о том, что Россия представляет собой экономику с внешнеэкономической дырой, из которой вытекает накапливаемый капитал, оставляя страну с массой обедневших людей и порождаемых этим фактом комплексом социальных проблем. В таких условиях традиционные рецепты либертарианской модели не работают. Тем не менее, в российском истеблишменте до сих пор доминирует представление о том, что либеральная модель развития является единственно возможным и правильным способом конструирования национальной экономики.

Новая идеология: теоретические основы

Почему российские экономические власти упорствуют в своем пристрастии к либертарианству?

На наш взгляд, такая приверженность ортодоксальным взглядам во многом основана на банальном игнорировании последних достижений современной экономической мысли. Например, эволюционная теория экономической политики , которая была создана в 2006 г. академиком Виктором Полтеровичем и профессором Владимиром Поповым, недвусмысленно указывает на то, что методы регулирования должны принципиально различаться в зависимости от стадии развития национальной экономики. Никаких универсальных рецептов для стран, находящихся на разных этапах построения рыночной экономики, не существует и не может существовать. Весь мировой опыт показывает, что абсолютно все страны, достигшие значительных экономических успехов, использовали сложные стратегии, сочетающие либеральные и мобилизационные принципы развития. Это Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур и Китай. Напомним, что в Южной Корее для предотвращения утечки капитала из страны с 1960-х годов на протяжении 20 лет действовала уголовная норма, согласно которой инвестор, нелегально вложивший за границей 1 млн. долл., наказывался лишением свободы на срок не менее 10 лет или смертной казнью . На данном этапе своего развития Россия должна идти по этому пути. Попытка следовать упрощенным либеральным схемам лишь обостряет изъяны режима новой мальтузианской ловушки.

Опасность либертарианской модели состоит также в том, что она настраивает высший истеблишмент на первостепенное создание эффективных институтов, что может занять десятилетия, если не столетия. И лишь после этого народ вправе ожидать видимых экономических успехов. Между тем современная теория институциональных ловушек , созданная в России на переломе XX и XXI веков, утверждает, что экономический рост сам выступает источником прогрессивных институциональных изменений. Таким образом, именно запуск производства является залогом успеха всей экономической модели, которая должна совершенствоваться по мере нарастания экономических успехов; высокие темпы экономического роста «вырывают» систему из институциональной и технологической ловушки.

Более того, современная теория реформ , созданная совместными усилиями отечественных и западных экономистов, говорит о том, что для всестороннего экономического прогресса страна нуждается в достаточно длительном и устойчивом экономическом росте - высокие темпы роста (не менее 3-4% в год) должны наблюдаться не менее 10-12 лет. Опыт показывает, что наличие такой траектории в начале XXI века позволили России преодолеть некоторые хронические проблемы, что давало надежду на последующий технологический и социальный прорыв. Однако сегодня экономический рост в стране снова прерван - во многом он вызван внешними причинами. Усложняющаяся геополитическая обстановка и обострение отношений России с США грозят сделать это прерывание неприемлемо длительным. Это новый глобальный вызов, перед которым стоит современная Россия. Ответом на него, на наш взгляд, должна стать доктрина мобилизационной экономики .

Наметившийся в конце 2014 года кризис грозит не просто застоем, но и активной рецессией. Многие сферы экономики уже подверглись кадровым рестрикциям. Если не обратить этот процесс вспять, то страна потеряет шанс на обретение своей экономической самостоятельности и идентичности. В этом контексте все усилия должны быть перенесены на активизацию внутренних механизмов обеспечения экономического роста.

Мобилизационная экономика, ее сущность и востребованность

Либеральная модель экономики, помимо всего прочего, предполагает наличие максимально свободного рынка, на котором побеждает наиболее конкурентоспособный товаропроизводитель. Однако за последние 25 лет российское производство по большинству товарных позиций уступает иностранным производителям, в связи с чем отсутствие барьеров на рынке ведет к вытеснению отечественных предприятий и их замене иностранными компаниями. Изменить эту ситуацию в рамках либеральной модели принципиально невозможно, ибо нельзя повысить эффективность производства, не имея этого производства; нельзя производить хорошие товары, не производя никаких товаров. Весьма проблематично совершенствовать то, чего нет (т.е. производства). Сдвинуться с мертвой точки можно только за счет продуманной временной защиты отечественного производителя от иностранной конкуренции и оказания ему адресной финансовой и организационной помощи . Это возможно только в рамках мобилизационной модели экономики. Экономическая составляющая мобилизационной экономики сводится к нескольким положениям:

1. Определение конкретных точек роста национальной экономики - фабрик, заводов и предприятий, способных обеспечить рывок в производстве стратегических товаров и услуг;

2. Мобилизация материальных, финансовых и организационных ресурсов для поддержки выбранных точек роста - предоставление централизованной помощи стратегическим предприятиям;

3. Обеспечение нормальной работы точек роста - устранение иностранных конкурентов, охрана отечественного товарного рынка;

4. Контроль конечных результатов деятельности точек роста - ассортимента, количества и качества выпускаемой стратегическими предприятиями продукции.

5. Высокая централизация принимаемых экономических решений - мобилизация и последующее распределение ресурсов в направлении конкретных «точек роста» осуществляется из единого центра - Антикризисного штаба.

В условиях международных санкций российская экономика должна обеспечить себя всем необходимым в течение максимум двух лет. На этот период и должны распространяться все мероприятия мобилизационной экономики. По мере нормализации ситуации программа мобилизационной экономики должна постепенно сворачиваться путем отказа от поддержки точек роста, которые к тому времени обретут конкурентоспособность даже по сравнению с лучшими иностранными производителями.

Таким образом, мобилизационная экономика должна стать тем передаточным механизмом , который позволит напрямую преобразовать разнообразные ресурсы страны в конечные товары и услуги. В дальнейшем активный экономический рост станет залогом последующих прогрессивных институциональных изменений.

Антикризисный центр планирования как основа новой модели развития

Задача построения мобилизационной экономики предполагает создание своеобразного антикризисного штаба (далее - Штаб), в котором принимались бы все стратегические и оперативные экономические решения. Данный Штаб должен стать несущей организационной конструкцией мобилизационной экономики страны. Роль такой организации способно выполнить Министерство экономического развития (МЭР) РФ, деятельность которого должна претерпеть существенную перестройку.

Напомним, что в Советском Союзе главным ведомством страны был Госплан СССР, который в новое время был преобразован в Министерство экономики РФ, а затем в Министерство экономического развития и торговли РФ вплоть до нынешнего МЭР РФ. Это организационное ралли было вызвано отказом от административной системы планирования и переходом к рыночным принципам управления экономикой. Однако перед лицом кризиса назрел поворот в обратную сторону - необходимо реанимировать плановые функции МЭР России и переходить к более активной политике управления структурой производства. Для этого в рамках МЭР необходимо создать Антикризисный штаб, который временно сконцентрировал бы все плановые функции и оперативные административные решения относительно реального сектора экономики.

Для «запуска» мобилизационной экономики необходим следующий комплекс мер.

Во-первых, надо определить потребности в импортозамещающем производстве федерального и регионального значения. Для этого должно быть проведено масштабное исследование российской экономики в разрезе основных производств для выявления степени зависимости от иностранных товаропроизводителей. Наиболее важные товарные группы должны составить федеральный перечень потребностей , менее важные - региональный перечень потребностей . Без проведения такого маркетинга невозможно объективно оценить уровень угрозы со стороны международных санкций и возможного экономического эмбарго.

Во-вторых, Антикризисный штаб должен в самые сжатые сроки провести «полевую», т.е. с выездом на конкретные производственные объекты, инвентаризацию российских предприятий на наличие у них возможностей к импортозамещению и несырьевому экспорту. Эта задача является первоочередной, так как перед лицом масштабного импортозамещения МЭР не имеет ясного представления о том, какие же именно отрасли и производства будут осуществлять таковое; нет у МЭР и никаких оценок объема новых производства, его динамики и номенклатуры. Подобная инвентаризация позволит определить конкретные точки роста российской экономики, т.е. те предприятия, фабрики и заводы, которые в дальнейшем будут наращивать свое производство для осуществления запланированного импортозамещения. В случае отсутствия готовых производственных объектов для обеспечения страны стратегически значимой продукцией необходимо наметить создание новых предприятий и их конкретную географическую дислокацию.

В-третьих, требуется составление и утверждение специальной подробной федеральной дорожной карты в разрезе конкретных импортозамещающих производств - точек роста. В данном документе все намеченные мероприятия должны быть подробно расписаны по срокам и географии с указанием намеченных параметров динамики планируемых объемов производства. Тем самым разработанная дорожная карта будет выступать в качестве плана-графика импортозамещения.

В-четвертых, федеральная дорожная карта импортозамещения должна быть дополнена специальным планом поддержки , в котором будут прописаны объемы финансовой, ресурсной и организационной поддержки всех импортозамещающих предприятий, вошедших в дорожную карту. Одновременно с этим в планах поддержки должны быть определены федеральные органы, курирующие соответствующие предприятия, и регламентирована персональная ответственность (включая уголовную) за реализацию намеченных планов как со стороны органов власти (чиновников), так и со стороны руководства предприятий (хозяйственников). Такие планы поддержки позволят запустить масштабные инвестиционные проекты в целях импортозамещения, которые должны позволить в течение 1-2 лет развернуть на территории России новые производства.

В-пятых, планы поддержки должны получить особое нормативно-правовое сопровождение , поскольку многие инвестиционные проекты предполагают принятие дополнительных правовых актов. Намеченные в планах поддержки меры позволят превратить нормативные документы не в сборники абстрактных призывов, а в руководство к действию.

В-шестых, необходимо организовать систему подготовки кадров для запускаемых импортозамещающих производств. Для этого необходимо произвести инвентаризацию персонала отобранных предприятий для выявления возможной нехватки отдельных специалистов и на этой основе разработать план по подготовке и переподготовке кадров , строго привязанный к дорожной карте импортозамещающих производств. В данном плане должна быть определена динамика подготовки специалистов разных профессий, заведения, в которых они пройдут обучение, и источники финансирования данных программ. При отсутствии отечественных кадров должны быть намечены масштабы приглашенных специалистов из-за рубежа и необходимые для этого затраты.

В-седьмых, Антикризисный штаб должен организовать работу по обеспечению взаимодействия с региональными администрациями по подготовке и реализации региональных планов импортозамещения для товаров регионального значения. Данная работа возлагается на региональные агентства развития, которые созданы почти во всех субъектах федерации и уже на протяжении нескольких лет ищут и запускают перспективные инвестиционные проекты на своих территориях. В данном случае речь идет об оформлении поисковой работы в ясные региональные планы по производству местным бизнесом товаров-заменителей иностранной продукции. Региональные администрации должны отчитываться по этим планам непосредственно перед Штабом. Реализация указанной меры позволит подключить к крупным федеральным проектам малый и средний бизнес, который, помимо всего прочего, будет выполнять и функцию по обеспечению самозанятости населения в условиях ожидаемого роста безработицы.

Состав антикризисного штаба должен быть таким, чтобы опираться на людей, имеющих опыт мобилизационных действий и разделяющих эту точку зрения. Помимо кадровых чиновников МЭР, туда должны войти директора крупных предприятий, которые положительно зарекомендовали себя на рынке.

Функции и полномочия антикризисного штаба должны быть весьма широкими. Именно этот орган должен взять на себя адресное «расписывание» больших сумм бюджетных денег, которые в настоящее время неэффективно распыляются на сомнительные нужды. Для примера приведем динамику траншей бюджетных денег для продвижения российских государственных университетов в мировые рейтинги вузов «Топ-100»: 2013 г. - 9,0 млрд. руб.; 2014 - 10,5; 2015 - 10,0; 2016 - 12,5 . В условиях международный санкций тратить такие средства на выполнение международных стандартов представляется не вполне оправданным. В этом смысле Штаб должен обеспечить функцию формирования инвестиционной составляющей государственного бюджета.

В качестве участников всех решений Штаб должен привлекать представителей отраслевых министерств - Минсельхоза и Минпрома - и работников из государственных компаний. Фактически министерские чиновники должны быть временно командированы на работу в данный антикризисный штаб. Тем самым новый орган будет выполнять свои функции, опираясь на готовый аппарат профильных отраслевых министерств. МЭР должен не только формировать план развития экономики в форме проектов, санкционированных Штабом, но и начать заблаговременную работу по поддержке этих проектов со стороны смежных производств и сетей сбыта в форме индикативных планов . Речь идет о том, что на мобилизационный период в 2 года Антикризисный штаб должен доминировать в российской экономике.

Если указанные предложения будут реализованы, то вместо «ползучего» импортозамещения в стране появится хорошо очерченное ядро экономического роста.

Внешнеторговая политика и селективный протекционизм

Создание Антикризисного штаба в качестве центра управления экономикой само по себе еще не решает проблемы эффективного разворачивания мобилизационной экономики. Для обеспечения действенности выбранного курса необходимо реформировать государственную политику по всем направлениям. Эта работа нам видится следующим образом.

Деятельность регулятора должна быть перестроена таким образом, чтобы обеспечить комфортные условия отечественному производителю. Только в этом случае Антикризисный штаб сможет выполнить свою миссию, а экономические субъекты - проявить свою активность. Первым шагом на этом пути является признание ошибочности решения руководства страны о вступлении во Всемирную торговую организацию (ВТО). В настоящий момент данная акция не имеет никаких экономических оправданий: ресурсный экспорт не требует участия в ВТО, а российское производство глубокой переработки является менее эффективным по сравнению с зарубежными аналогами и тем самым порождает беспрепятственное проникновение иностранных товаров на российский рынок. В такой ситуации необходимо либо де юре отказаться от членства в ВТО, что в условиях международных санкций выглядит вполне оправданным, либо де факто игнорировать свое членство в данной организации и проводить политику ограниченного протекционизма . Указанный принцип предполагает, что ограничения неравномерно действуют по трем направлениями - по товарным позициям, по странам происхождения товаров и по величине таможенных пошлин.

Введение запретительных (очень высоких) импортных пошлин должно распространяться на товарные позиции, определяемые на основе составленной Антикризисным штабом федеральной дорожной карты в разрезе конкретных импортозамещающих производств. То есть то, что будет поддерживаться государством и производиться внутри страны, должно быть на некоторое время ограждено от деструктивной конкуренции со стороны иностранных производителей. Остальные товарные позиции могут либо вообще не ограничиваться импортными пошлинами, либо защищаться с помощью небольших тарифов. Антикризисный штаб должен разработать список товаров с ограниченным регулированием импортными пошлинами. Одновременно должны быть приняты меры по реализации географических приоритетов - из некоторых стран мира импорт недопустим, из других - допустим с теми или иными ограничениями.

Данная практика не противоречит современной международной практике. Например, сегодня в Индии на многие товарные позиции импорта действует ввозная пошлина в 150%, а некоторое время назад эта величина была поистине баснословной - 450%. Данный пример показывает, насколько бескомпромиссной может быть внешнеторговая политика стран, вставших на путь поддержки отечественного производства. Нет никаких серьезных причин, почему Россия в условиях надвигающегося экономического кризиса и введенных международных санкций не может воспользоваться этим инструментом государственного регулирования.

Активная бюджетная политика

В части налогово-бюджетной политики необходимы радикальные изменения. Они касаются, прежде всего, проблемы превращения бюджета страны в активный инструмент структурной, инвестиционной и промышленной политики. До последнего времени бюджетные инвестиции составляли около 5% всех расходов бюджета. Тем самым бюджет страны выполнял чисто тактические цели по поддержанию нормального функционирования основных звеньев экономики. В нем была очень слабо представлена стратегическая составляющая, направленная на активизацию развития перспективных отраслей народного хозяйства. Предполагаемый структурный маневр в бюджетных расходах требует проведения в жизнь следующих принципов.

1. Увеличение доли инвестиционной составляющей в расходах консолидированного бюджета. Это может быть достигнуто за счет пересмотра политики пополнения бюджета внебюджетными ресурсами из Резервного фонда и перераспределения бюджетных средств между производственной и непроизводственной сферами. Целевой ориентир инвестиционной доли - 10%, т.е. необходимо увеличение бюджетных инвестиций примерной в 2 раза, что эквивалентно абсолютному приросту в 800 млрд руб. Учитывая мультипликатор бюджетных инвестиций, эта сумма позволит резко увеличить долю накоплений.

2. Перейти к дефицитному финансированию бюджета с погашением дефицита за счет активизации долговых инструментов и Резервного фонда.

3. Увеличение доли Фонда национального благосостояния , используемой на кредитование инфраструктурных и стратегических производственных проектов, до 30% от его общей величины, т.е. предполагается 3-кратное увеличение, равное абсолютному приросту в 800 млрд. руб.

4. Введение прогрессивного подоходного налога . Налоговая шкала должна включать 4-5 дифференцированных ставок от 13% до 40%.

5. Отнесение не слишком дорогого оборудования не к основным, а к оборотным средствам. В США к такому оборудованию относятся технологии стоимостью до 2 млн. долл., которые списываются на себестоимость продукции и не подлежат амортизации. Для России можно установить критическую сумму стоимости оборудования в 1 млн. долл.

6. Введение радикального сокращения нормативов ускоренной амортизации нового оборудования. Многие новые технологии нуждаются в сокращении сроков службы до 3-4 лет; за эти годы инвестиции в производственные фонды должны полностью возвращаться, что будет содействовать инвестиционной активности предпринимателей. Максимальное распространение ускоренная амортизация должна получить в отраслях промышленности и, прежде всего, в машиностроении.

7. Введение налоговых льгот в отношении реинвестируемой прибыли предприятий. Региональным властям необходимо снижать налог на прибыль с ныне действующих 18% до 5-10% при условии, что эта прибыль будет реинвестирована на закупку производственного оборудования.

8. Упрощение процедур налогового администрирования и налоговой отчетности. Во многих случаях ведение бухгалтерии становится для бизнеса тяжким грузом. Так, в 2012 г. завод «Ростсельмаш» предоставил фискальным органам в копиях около 41 тыс. документов и «пережил» 167 проверок. Такие случаи должны быть исключены за счет разработки и внедрения новых, более экономных форм налоговой отчетности.

Одновременно с этим выделенные бюджетные инвестиции должны быть жестко «привязаны» к «точкам роста», определенным Антикризисным штабом. Обеспечение такой привязки и контроль эффективности выделяемых средств должны взять на себя Антикризисный штаб и Министерство финансов РФ. Причем Министерство финансов должно обеспечить план-график финансирования соответствующих предприятий и возврат бюджетных кредитов, а Антикризисный штаб - контроль производственных планов, включая качество продукции.

Особое значение имеют «точки роста», определенные Антикризисным штабом, для целевого внедрения инструментов ускоренной амортизации и льгот по налогу на прибыль. В этом случае предприятия, «заряженные» на замещение импортной продукции, будут получать льготы, которые ускорят производство отечественной продукции; остальные предприятия не должны злоупотреблять вводимыми льготами.

Данные меры позволят превратить бюджетную политику в полноценный инструмент обеспечения активного импортозамещения.

Денежно-кредитная политика: стимулирование реального производства

Денежно-кредитная политика монетарных властей страны в последние годы подвергалась наиболее серьезной критике - в этой сфере регулирования накопилось множество серьезных проблем. В связи с этим необходимо пересмотреть ключевые ориентиры в деятельности Центрального банка (ЦБ) России. Минимальный набор требований к обновленной политике регулятора видится следующим образом.

1. Официальное включение в перечень целей деятельности ЦБ России задачи поддержания экономического роста . Речь идет о том, что ЦБ отныне не должен бороться с инфляцией в ущерб экономической активности хозяйствующих субъектов. Деятельность ЦБ должна превратиться из однопараметрической (соблюдение финансовой стабильности) в двухпараметрическую (плюс поддержание экономического роста). Макрорегулятор должен сообразовывать свои действия с тем, чтобы не нанести ущерба производственной активности экономической системы.

2. Осуществление перехода к политике низких процентных ставок . Стимулирование внутреннего производства вообще и импортозамещающих производств в частности возможно только при умеренных кредитных ставках. В связи с этим ключевая ставка ЦБ должна максимально приближаться к ставке рефинансирования и находиться в интервале 3-5%, что позволит выйти на современные международные стандарты и создать конкурентные условия для российских товаропроизводителей. Недопустимо превышение ставки рефинансирования величины рентабельности производства в какой-либо отрасли российской экономики. Такой подход является оправданным, ибо все последние экономические исследования убедительно показывают, что рост процентных ставок неизменно отрицательно сказывался на темпах экономического роста и наоборот - снижение ставок стимулировало внутреннее производство. Наиболее активным критиком деятельности ЦБ с чисто научной точки зрения стал советник Президента Российской Федерации по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев .

3. Фиксация на законодательном уровне предельного размера банковской маржи как разницы между депозитной и кредитной ставками на уровне 3-4%. С учетом величины ставки рефинансирования кредитная ставка банков может быть доведена до 7-9%, что даст возможность осуществлять массированное кредитование реального сектора экономики.

4. Обеспечение постепенного повышения монетизации ВВП и внутреннего производства. Необходимо отказаться от сдерживания инфляции с помощью неоправданного ограничения денежной эмиссии. Подавляющее число исследований отечественных и зарубежных экономистов показывает, что прямой связи между инфляцией и денежной массой не существует на фоне того, что в России наблюдается очень низкая монетизация ВВП по сравнению в развитыми странами мира. В связи с этим необходимо дальнейшее насыщение ликвидностью российской экономики. Только в этом случае импортозамещающие производства смогут получить кредиты в нужном объеме.

5. Резкое увеличение сроков кредитования ЦБ коммерческих банков и доведение этих сроков до 6-7 лет, что является естественной длительностью производственного цикла большинства отраслей реального сектора экономики. Такие длинные кредиты должны «провязываться» залогами кредитных требований банков к производственным предприятиям. Параллельно необходимо расширить объемы кредитов и сроки кредитования, осуществляемые через институты развития для целевой поддержки импортозамещающих производств.

6. Активизация кредитной активности институтов развития в направлении финансирования «точек роста», определенных Антикризисным штабом. Целесообразно расширить число уполномоченных банков, вовлеченных в кредитование импортозамещающих производств.

7. Сократить финансовые цепочки посредников при осуществлении мер государственной поддержки (государственные гарантии, финансовая помощь банкам и т.п.). В противном случае эффективность финансовых каналов будет по-прежнему очень низкой. Например, в 2009 году было согласовано гарантий по кредитам оборонным и стратегическим предприятиям на 300 млрд. рублей, а выдано к концу 2009 года лишь на 10 млрд.

8. Обеспечить тотальное доминирование рубля во всех видах хозяйственных операций по сравнению со всеми иностранными валютами. Для этого следует осуществить переход во взаимных расчетах со странами СНГ на рубли, со странами ЕС — на рубли и евро, с Китаем — на рубли и юани и т.д. Кроме того, надо организовать биржевую торговлю нефтью, нефтепродуктами, лесом, минеральными удобрениями, металлами, другими сырьевыми товарами в рублях.

9. Перекрыть все каналы вывоза капитала . Данная мера подразумевает введение контроля за трансграничными операциями капитального характера посредством открытого лицензирования. В отношении сомнительных операций допустимо введение процедуры аргументированного обоснования операций по вывозу капитала с точки зрения пользы для развития российской экономики. Вообще говоря, политика валютных ограничений является ядром мобилизационной экономики. Так, в послевоенной Японии вся экспортная выручка поступала на государственный валютный счет и выдавалась предприятиям под строго оговоренные сделки - на покупку сырья для приоритетных отраслей, новейшего иностранного оборудования или лицензий. В результате японская экономика вышла к 1955 году на довоенный уровень и в течение следующих 15 лет росла среднегодовым темпом в 10%. Сегодня даже Международный валютный фонд (МВФ) признает допустимость и целесообразность контроля за движением капитала в развивающихся странах.

Антимонопольная политика

Активная бюджетная политика наряду с более агрессивной кредитной политикой ЦБ таит в себе определенный инфляционный потенциал, который при отсутствии должного контроля и регулирования может перейти в неуправляемый рост цен. В связи с этим возрастает роль Федеральной антимонопольной службы (ФАС) в мониторинге рыночных цен. В условиях мобилизационной экономики полномочия ФАС должны быть подкреплены некоторыми дополнительными полномочиями. Для этого необходимо реализовать следующие мероприятия:

1. Расширение общего поля надзора за товарным рынком со стороны ФАС, т.е. помимо традиционных сегментов рынка ФАС должна особое внимание уделить контролю рынков, на которых действуют «точки роста», т.е. определенные Антикризисным штабом импортозамещающие производства. На этих рынках недопустимы проявления как демпинга, который не позволит «подняться» точкам роста и воспрепятствует импортозамещению, так и завышения цен, ведущего к неправомерному обогащению «точек роста» и ухудшению положения потребителя. Такой контроль позволит с одной стороны оградить «точки роста» от разрушительной конкуренции со стороны иностранных производств, а с другой - предотвратить злоупотребление ими своим особым положением.

2. Ввести превентивную процедуру антимонопольного расследования в форме выдачи ФАС предписания предприятиям, замеченным в завышении цен, о необходимости нормализации (восстановления исходных значений) цен. При отсутствии реакции со стороны таких предприятий (в течение 1 недели) должна начинаться процедура антимонопольного расследования, срок которой должен быть максимально сокращен (до 1 месяца). Это позволит оперативно корректировать ценовую картину на рынке в случае возникновения неоправданных инфляционных искажений.

3. Должен быть введен предельный норматив торговой наценки для торговых организаций (не более 40%). Превышение данного норматива должно трактоваться как неправомерное завышение цен в результате сговора или монопольного положения на рынке.

4. Введение повышенных штрафов за нарушение антимонопольного законодательства, предусматривающее полное возвращение дохода, полученного в результате завышения цен, плюс штраф в виде процента от данного дохода (до 30%).

Сдерживание ФАС цен позволит поддержать спрос на товары и услуги, который в свою очередь позволит нарастить объем производства и выполнить планы по намеченному импортозамещению. Такая политика является нормальным явлением для стран, осуществляющих индустриальный скачок. Напомним, что в Южной Корее в 1986 г. под государственным контролем находились цены на 110 товаров - на муку, сахар, кофе, красный перец, электроэнергию, газ, сталь, продукцию химической промышленности, бумагу, лекарства, нейлоновые носки, автомобили, телевизоры и т.д. .

Социальная и кадровая политика

В социальной политике России последних десятилетий возникло множество вопиющих перекосов. Например, в 2013 г. ректор российского государственного вуза - Всероссийской академии внешней торговли - имел доход в 1,2 млн. долл., что на 1/3 больше, чем у главы самого престижного университета в мире - Гарварда. Последние исследования показывают, что отношение доходов ректора и заработков профессорско-преподавательского состава в России в 2012 г. в среднем составляло 13,5 раза, а в некоторых вузах (например, в Самарском государственном техническом университете) оно достигало 46 раз, тогда как в Гарвардском университете оно находится в пределах 4-6 раз, а в Калифорнийском университете, Лос-Анджелес (UCLA) составляет всего 3 раза. Таким образом, неравенство в заработках руководителей и преподавателей российских государственных вузов гораздо больше, чем в американских частных университетах. Тем самым можно констатировать, что заработки государственных предприятий страны ушли в свободное плавание, полностью оторвавшись от реальности. С таким положением дел нельзя мириться, так как оно деморализует не только низшие и средние звенья работников, но и высшие эшелоны государственного менеджмента.

Для устранения возникших перекосов необходимо ввести предельный норматив в соотношении доходов руководителей государственных предприятий и учреждений и низовых должностей работников, который должен составлять 7-8 раз (разрыв между максимальной и минимальной зарплатой на предприятии ). Параллельно должен быть введен предельный коэффициент в соотношении заработков руководителей государственных предприятий и средней зарплаты персонала этих предприятий, который должен составлять 5-6 раз (разрыв между максимальной и средней зарплатой на предприятии ). Возможность руководящего состава получать более высокие зарплаты должна подкрепляться более высокими заработками и у других категорий работников вверенного им предприятия. Предлагаемый предельный норматив в разнице заработков должен распространяться на все должности, включая приглашенных иностранных специалистов . Данный принцип является революционным для современной России и выступает в качестве основы новой модели справедливой социальной политики.

Вторым шагом в выправлении социальных диспропорций является распространение указанных двух нормативов на частный сектор. Данная мера должна принять форму рекомендуемых нормативов для предприятий частного сектора. В случае игнорирования данных нормативов и слишком большого отклонения от таковых такие предприятия должны лишаться всех преференций и льгот, которые могли быть ими получены в силу отраслевой специфики.

Следующая мера социальной политики предполагает упрощение пенсионной системы и обеспечение доминирования солидарной схемы начисления пенсий . Для этого необходимо отказаться от накопительной составляющей в государственном пенсионном обеспечении, что позволит стабилизировать уровень пенсий и сократить хронический дефицит Пенсионного фонда на 650-700 млрд. рублей в ближайшие три года. Одновременно необходимо неукоснительно продолжать практику индексации пенсий в соответствии с официальным уровнем инфляции.

Параллельно следует внедрить в жизнь принцип вертикальной ротации управленческого состава всех уровней и разновидностей. Суть этого принципа состоит в том, что руководитель ведомства или государственного предприятия/учреждения в случае невыполнения возложенных на него конкретных задач должен быть «разжалован» путем лишения его высокой должности без предоставления иной аналогичной в другом ведомстве (предприятии/учреждении). Тем самым ликвидируется доминирующий многие годы в стране принцип горизонтальной ротации управленцев, когда провал администратора приводил к его горизонтальному перемещению в иное учреждение. Особенно жестким данный принцип должен проводиться в отношении лиц, ответственных за проведение в жизнь задачи импортозамещения. Санкции за невыполнение планов по импортозамещению должны касаться как государственных служащих, так и руководителей предприятий, особенно «точек роста».

В сфере трудовой миграции перед лицом грозящей масштабной безработицы следует перейти на почти полный запрет ввоза иностранной рабочей силы. Все сегменты национальной экономики должны быть перестроены под отечественных работников. Въезд иностранных работников в страну должен строго регламентироваться Министерством труда РФ и контролироваться Федеральной миграционной службой (ФМС) РФ. Все нарушения по приему и трудоустройству иностранной рабочей силы должны быть срочно регламентированы и караться в соответствии с принятыми нормами. Необходимо обеспечить контроль со стороны ФМС России и МВД России за всеми нарушениями нового регламента с учетом оперативной реакции на поступающие жалобы от населения на невозможность устроиться на работу из-за наличия иностранных работников. ФМС России должно быть предоставлено право отстранять от должности руководителей предприятий, которые нарушают установленный миграционный режим.

Дополнением к указанной мере должен стать специально созданный в составе Министерства труда РФ Мобилизационный центр занятости (МЦЗ), который призван обеспечить быстрое перемещение людей, потерявших работу, на импортозамещающие производства с достаточно хорошими условиями. Данный орган должен работать в непосредственной связке с Антикризисным штабом, получая с одной стороны оперативную информацию о числе и составе безработных на рынке труда, а с другой - информацию от Штаба о существующих вакансиях на предприятиях приоритетных импортозамещающих производств. При необходимости МЦЗ должен обеспечить оперативную переподготовку кадров для занятия ими соответствующих рабочих мест. В этих целях он должен активно взаимодействовать с Министерством образования и науки (МОН) РФ, в котором также должен быть создан Мобилизационный центр подготовки и переподготовки кадров (МЦППК), курирующий работу вузов страны по приоритетным направлениям, связанным с импортозамещением.

Данная мера является уже сегодня востребованной, так как процесс масштабного высвобождения кадров уже начался. По нашим оценкам, через 3-4 года численность только преподавателей государственных вузов может сократиться по крайней мере на 100 тыс. человек. На сегодняшний день эту армию относительно квалифицированных людей деть просто некуда, что и предопределяет необходимость создания МЦЗ и МЦППК.

Оптимизация работы государственного сектора

Накопившиеся проблемы в государственном секторе нуждаются в коренной ликвидации. Здесь необходимо сконцентрировать усилия на дебюрократизации экономики и борьбе с коррупцией . В последнее время почти все звенья госсектора испытывают удушающее влияние бюрократии. Так, по экспертным оценкам, во многих вузах страны бюрократический документооборот за 2010-2013 гг. возрос в 4 раза, а за 2013-2015 гг. - еще в полтора раза. В результате такого положения дел сотрудники многих государственных учреждений уже не могут нормально работать, будучи вынужденными постоянно отвлекаться на собирание и оформление различных документов. Эта «бумажная болезнь» особенно сильно поразила все структуры госсектора в последние 5 лет. В связи с этим необходимо провести полную инвентаризацию всех федеральных ведомств на предмет ликвидации избыточных регламентов и отчетности. Контроль подведомственных предприятий должен базироваться на контроле конечных результатов их работы, а не массы промежуточных показателей и параметров. Результаты инвентаризации должны дать сокращение документооборота и «бумажной нагрузки» на работников предприятий в 3-4 раза с последующим закреплением обязательства государственных ведомств не увеличивать ее на протяжении 10 лет. Все ведомства должны работать в рамках строго ограниченного набора отчетных показателей деятельности своих подведомственных предприятий. Принцип сокращения бюрократической отчетности должен по цепочке распространяться на всех участников экономики вплоть до рядового работника государственного учреждения.

В борьбе с коррупцией предстоит перестроить систему расследований и судопроизводства для обеспечения неотвратимости наказания за нарушение закона. Для этого должны быть ужесточены нормы уголовного и административного наказания за коррупционные преступления, введен принцип обязательного наказания в виде реальных сроков лишения свободы лиц, признанных виновными в коррупции. Данная мера опять-таки находится в русле реформ, направленных на «расчистку» производственной активности системы. В связи с этим укажем на опыт Китая, где с 2000 года было расстреляно за коррупцию около 10 тысяч чиновников, еще 120 тысяч получили по 10-20 лет заключения; за 30 лет реформ к уголовной ответственности за взяточничество привлечено около миллиона сотрудников партийно-государственного аппарата. Одновременно с этим необходимо бороться со всеми видами мошенничества, где образцом может служить опять-таки Китай, где в 1994 году была ликвидирована первая и единственная финансовая пирамида: трое ее создателей были отданы под суд и публично расстреляны, а число обманутых вкладчиков составило в КНР всего 236 человек, тогда как в России оно исчисляется сотнями тысяч .

К мобилизационной экономике… и обратно

Все перечисленные меры позволят перейти в режим мобилизационной экономики. При этом подчеркнем, что данная доктрина не является прерогативой какой-либо конкретной политической партии - ее могут разделять весьма непохожие друг на друга политические группы. Отчасти это связано с тем, что подобный режим изначально является временным и должен длиться не более 3 лет, после чего из него следует мягко выйти.

Переход к мобилизационной экономике (МЭ) предполагает построение специальных институтов, с помощью которых можно осуществлять мониторинг и управление ростом определенных производств. Однако по истечении мобилизационного периода (не более 3 лет) должен происходить демонтаж наиболее жестких институтов новой модели роста. Иными словами, в самом начале процесса построения МЭ изначально проектируется ее институциональный реверс или «обратная» трансплантация рыночных институтов . Это означает, что полный жизненный цикл МЭ предполагает не только ее создание и расцвет, но и ликвидацию. И все эти стадии изначально жестко планируются, а намеченные планы реализуются в соответствии с графиком производственных достижений. На практике демонтаж МЭ можно осуществлять путем подключения дополнительных предприятий к выгодному производству стратегически важных товаров с одновременным ослаблением контроля над основными производителями. С этого момента можно будет переходить на режим создания выгодных условий для производителя, к которым уже сегодня пытается преждевременно прибегнуть российское правительство.

Ослабление контроля над предприятиями следует проводить по простой схеме: каждый год постепенно уменьшать процент централизованной выделяемых им ресурсов и централизованно закупаемой продукции. Именно так происходило в Китае при переходе предприятий от обслуживания государства к обслуживанию рынка.

Главная опасность феномена МЭ состоит в том, что, будучи однажды создана, она стремится сохраняться неопределенно долгий срок . Однако в данном случае будут действовать два обстоятельства, препятствующих такому развитию событий. Во-первых, наличие планов по демонтажу МЭ. Во-вторых, запущенный с помощью МЭ экономический рост сам будет требовать институциональных реформ рыночного типа и тем самым способствовать отмене мобилизационного режима.

Следует оговорить, что плановый «слом» МЭ не должен быть тотальным . Например, создание в ходе построения МЭ системы полевой инвентаризации важных производств, налаживания статистического учета их деятельности и новых каналов коммуникации власти и бизнеса должны быть сохранены еще на долгий срок. Это те элементы системы государственного управления, которых России хронически не хватало последние 25 лет.

Литература

1. Мау В., Улюкаев А. Глобальный кризис и тенденции экономического развития// «Вопросы экономики», №11, 2014.

2. Мау В. Социально-экономическая политика России в 2014 году: выход на новые рубежи? // «Вопросы экономики», №2, 2015.

«Ведомости», Минфин предлагает с 2016 года на 10% сократить расходы государственного бюджета. Виной тому — ослабление рубля, падение цен на нефть и западные санкции. Но в качестве альтернативы некоторые эксперты предлагают перейти к модели мобилизационной экономики. Что это такое? Каких жертв и издержек потребует? Готова ли вообще страна к тому, чтобы направить экономику на новые рельсы? Давайте разберемся.

Бюджет на 2015−17 годы сверстан, исходя из предполагаемой средней цены на нефть в 100 долларов за баррель. Сейчас нефть стоит 85 долларов, и никто не знает, насколько она подешевеет в ближайшее время. В следующем году дефицит казны планируется покрыть из Резервного фонда, но он не бездонный, и уже в 2016 году придется существенно пересматривать расходную часть бюджета.

Давно с высоких трибун в нашем государстве говорят о необходимости «слезть с нефтяной иглы» и модернизировать промышленность. Реальными успехами в этом направлении мы пока похвастаться не можем. Обострение отношений с Западом лишает нас и доступа к высоким технологиям. Теперь придется самостоятельно делать научные открытия и нарабатывать опыт по внедрению инноваций. Одновременно Запад показал уязвимость других наших сфер, от сельского хозяйства до платежных систем.

В истории было много примеров, когда та или иная страна, оказавшись в сложной ситуации, делала резкий скачок. Сингапур, Малайзия, Китай, послевоенная Япония… Можно вспомнить и об отечественной истории: годы НЭПа, индустриализация, послевоенное восстановление. Но во всех случаях требовалась колоссальная концентрация усилий ради достижения общей цели. А это, в свою очередь, заставляло население отказаться от многих привычных вещей. И много-много работать.

Впрочем, история знает и другие примеры выхода из затруднительного положения. Скажем, Исландии по выходу из кризиса 2008−09 годов. В абсолютно рыночной экономке правительство страны пошло на беспрецедентные меры и заморозило счета юрлиц, а государственную помощь направило не банковскому сектору, а гражданам. То есть акцент сделали на повышение внутреннего спроса. Одновременно были запрещены инвестиции за пределами страны. Благодаря принятым мерам экономика восстановилась.

В России, как в США и во многих странах Европы, поступили иначе: остановили рост зарплат, сократили социальные расходы и направили средства коммерческим банкам. Результаты особо никого не обрадовали. Но может, сейчас наши власти примут более разумное решение?

Доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов полагает, что России не удастся избежать жестких методов:

— Мобилизационная экономика помогает любой стране, которая ведет войну или готовится к ней, выиграть или хотя бы не проиграть. Россия в этом плане особая страна, против нее на протяжении XX века велись «горячие» или «холодные» войны. Россия как государство, как цивилизация может существовать только в условиях мобилизационной экономики. Это, как говорится, «медицинский факт». Все попытки перевести экономику на рельсы рыночных отношений есть просто попытки уничтожить наше государство.

«СП»: — Чем характеризуется мобилизационная экономика?

— Прежде всего, высокой нормой накопления, то есть объемом инвестиций в наращивание основного капитала (реального производства). Страны, которые в разное время демонстрировали экономическое чудо, как Германия или Япония после войны, увеличивали норму накопления. Она достигала у них до 30−35% и иногда 40% от ВВП. В СССР после Великой Отечественной войны норма накопления была на уровне 25%, а во время индустриализации, по оценкам экспертов, — 50−60%.

Помимо статистических показателей важно иметь в виду и качественные характеристики. Мобилизационная экономика подразумевает максимальную защиту от внешних факторов. Первая группа таких факторов — изменения на внешнем рынке, как-то падение цен на нефть, мировые финансовые кризисы. Вторая группа - целенаправленные усилия по подрыву экономики, к примеру, торговая война. Чтобы защитить экономику от внешних факторов, стихийных и целенаправленных, необходимо иметь монополию на внешнюю торговлю и операции с валютой.

Должно быть централизованное управление, максимальное вмешательство государства в экономику, увеличение доли государственных предприятий, особенно в сфере производства средств производства.

Естественно, должно быть планирование. Причем не краткосрочное, как у нас сейчас. По сути, у нас вообще не планирование, а прогнозирование. А необходимо среднесрочное и долгосрочное планирование.

При планировании необходимо использовать преимущественно натуральные показатели, а не стоимостные. Реформа Косыгина -Либермана показала, что как только основные показатели предприятий и отраслей стали стоимостными, так экономика начала развиваться не в ту сторону.

«СП»: — Какие изменения общественной жизни предполагает мобилизационная экономика?

— Такая экономика предполагает, прежде всего, мобилизацию людей. Странно задавать вопрос, лишатся ли люди теплых туалетов и возможности посещать рестораны, если они отправятся на войну. А в этом плане экономический фронт мало чем отличается от боевого фронта.

Люди думают, что можно выигрывать войны, не снижая потребление, но это не так. Но как мобилизовать людей, уже больше не экономическая задача, а идеологическая, духовная. Да и в будущем возможно повышение уровня жизни.

Могу привести пример первой сталинской пятилетки. Тогда люди не до конца понимали, зачем вообще нужна индустриализация. В первую пятилетку имел место быть элемент принуждения, тем более что снизился уровень благосостояния. Уменьшились доходы и потребление самых базовых товаров, перешли даже на карточную систему. Но во второй пятилетке все показатели пошли вверх. Главное, заработали не только материальные, но и моральные стимулы труда.

Подчеркну, перейти на мобилизационную экономику — задача не простая. Решить ее сразу нельзя, не подготовив человека, не объяснив ему, зачем нужна такая экономика. Надо растолковать людям, что предстоит выбор между теплым туалетом, удобной мебелью и самим существованием — тебя, твоей семьи и твоей страны.

«СП»: — Насколько такой выбор остро стоит перед российским обществом сегодня?

— Для меня совершенно очевидно, что такая дилемма существует. Я родился сразу после войны, жил в советское время, много изучал историю нашей страны. Мой опыт и мои знания говорят, что выбор народу предстоит сделать очень жесткий.

Другое дело, руководство страны не формулирует такую альтернативу. Более того, пытается совместить несовместимое. Меня это очень тревожит.

Я понимаю, что страна наша подконтрольна Западу. Но и в советское время, накануне индустриализации, зависимость России от иностранных держав была большая. Но мы сумели преодолеть эту зависимость. Я думаю, что мобилизационное сознание должно приходить к людям.

«СП»: — Применим ли для нас исландский опыт выхода из кризиса, в частности, когда деньги направляются людям, а не банкам? Тогда и сверхусилий не потребуется.

— «Утка» исландского опыта запущена в массовое сознание довольно давно. Это довольно хитрый прием. По нему я написал несколько статей. При желании «повалить» Исландию можно было за 24 часа. Но страна оказалась первой в длинной цепи возможных дефолтов европейских стран. Да, Исландия избежала дефолта благодаря нестандартным решениям, но эти нестандартные решения были инициированы не народом Исландии, а мировым финансовым интернационалом, который спасал Европу.

Некоторым нашим патриотам нравится исландский опыт. Но, на мой взгляд, он невозможен для России.

Доктор экономических наук, профессор Александр Бузгалин главную проблему спасения нашей экономики видит в том, что государство не хочет затронуть интересы самых зажиточных слоев:

— Переход к мобилизационной экономике правительством и учеными понимается по-разному. С точки зрения правительства, переход к такой экономике означает, что мы будем жить в тех же рыночных условиях, будет нарастать степень социальной дифференциации, олигархи будут обогащаться, но при этом резко сократим расходы на социальные цели, образование, здравоохранение, долгосрочные программы развития.

Есть понятия о мобилизационной экономике в «советско-ностальгическом» стиле. Как системы, построенной по типу директивного планирования, жестких приказов сверху, подкрепленных авторитарной властью.

Наконец, есть третий вариант, когда под мобилизационной экономикой понимается концентрация ресурсов на ключевых направлениях, поддержки их институционально и идеологически.

Минфин говорит о первом варианте, когда ничего не меняется, но значительно сокращается бюджет за счет уменьшения поддержки самых бедных слоев, расходов на образование и охрану природы. Этот принцип был заложен при формировании нынешнего бюджета, то же самое будет и в перспективе. Сокращение расходов на 10% приведет к большим потерям в социальной сфере, в развитии высокотехнологичных отраслей.

Я считаю, что альтернативы этому пути есть. Доходы бюджета можно увеличивать не только за счет роста цен на нефть и газ, но и за счет развития современного производства, введения прогрессивной шкалы подоходного налога, поддержки инвестиционных проектов.

Увы, этого никто делать не хочет. Так что будет повторение модели 1990-х годов, то есть наступление на права наименее защищенных граждан.

Я тоже радуюсь присоединению Крыма. Но жить только за счет этой радости, не решая системных проблем в экономике, нельзя. Крым присоединили, но негативная социальная политика продолжается.

«СП»: — Можно перейти к мобилизационной экономике так, чтобы не пришлось работать без выходных?

— У власть предержащих сейчас есть большой соблазн использовать ситуацию, чтобы сказать «Вы же не хотите развития событий как на Украине. Поэтому работайте больше, а олигархи будут богатеть еще ширше».

Я считаю, что мобилизация может быть и не рыночной, и не сталинской. Можно использовать государственные инвестиции, снижать социальную дифференциацию. Тогда будет некоторый спад уровня жизни, но потом серьезный рост. К сожалению, правительство по такому пути не пойдет. Как и по сталинскому.

— Я считаю, что необходимость перехода на мобилизационную экономику проглядывается, а вот способности это сделать вызывают большое сомнение. Да и осуществить серьезные меры без поддержки граждан нельзя, — говорит заведующий кафедрой экономической теории МГУ, доктор экономических наук Андрей Колганов .

«СП»: — Власть готовит людей к новому формату экономической жизни?

— Пока я не вижу признаков, что наша власть хочет переходить к мерам мобилизационной экономики. До последнего времени власть к самому этому понятию относилась скорее отрицательно, нежели положительно.

Вообще, в мобилизационной экономике ничего хорошего нет. Она нужна только в экстремальной ситуации. Но всё указывает на то, что эти обстоятельства сейчас складываются. Однако пока у нас нет социальных и экономических механизмов мобилизации ресурсов, и с неба они не упадут.

«СП»: — Мобилизационная экономика предполагает полный отход от рыночных механизмов?

— Совершенно необязательно. Конечно, в своих крайних формах мобилизационная экономика может полностью подавить рынок. Но исторический опыт военных экономик ряда стран показывает, что можно сочетать мобилизационную экономику с рыночными отношениями. Конечно, рыночные механизмы будут потеснены. Можно вспомнить экономику США в период Второй мировой войны. Там вводился контроль за ценами, там применялись меры принудительного характера в сфере использования стратегических ресурсов. В то же время там продолжали действовать рыночные механизмы.

Пока я не считаю ситуацию у нас настолько тяжелой, что надо включать механизмы мобилизационной экономики. Но у меня есть опасения, что такая необходимость появится. И к этому надо быть готовым. Надо знать, что мы сможем сделать, и к каким результатам это приведет. Если начнется пожар, то поздно будет разбираться в способах тушения.

— Введенные против нас санкции — это только первый этап финансовой войны, — считает заведующий отделом философии политики Института философии РАН, доктор философских наук Владимир Шевченко . — Экономическая удавка будет действовать сильнее, чем все остальные угрозы и шантаж в адрес России.

Наша экономика очень открыта для внешнего влияния. Я недавно был в Китае и увидел, как много делают китайцы для защиты своего юаня. И поэтому США боятся КНР. У нас же действует совершенно устаревшая модель экономки. Финансовый поток внутри страны не замкнут, а направлен на США и Европу. Значит, в этой сфере мы беспомощные и не можем противостоять финансовой войне против России.

Поэтому нам надо принимать чрезвычайные меры, чтобы создать национальную независимую финансовую систему. Пока же мы вступили в ВТО, и у нас упал рост ВВП, закрылись некоторые заводы, страдает сельское хозяйство.

Не надо пугать людей словом «мобилизация». Это означает всего лишь закрытие «дыр», через которые уходят наши деньги за рубеж.

«СП»: — Готовы ли люди терпеть неудобства?

— Мобилизационная экономика означает поворот политики в сторону создания реального сектора, новую индустриализацию. Надо перекрыть канал вывоза капиталов из страны. Я не думаю, что от этого будет падение жизненного уровня.

На мой взгляд, недовольство может быть только в трех городах: Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Они, в некотором смысле, форпосты западного образа жизни. Вся остальная Россия живет бедно, с большой долей натурализации личного хозяйства.

Фото: Сафрон Голиков/Коммерсантъ